Шанс, в котором нет правил [черновик] - Ольга Чигиринская

— Я не лучше других, — пожала плечами Оксана. — Почему именно меня?

Андрей дробно стукнул пальцами по столу.

— Поправка. Я не обещаю и не гарантирую тебе безопасности. Мы сами под топором. Я обещаю и гарантирую только одно: что я тебя не брошу.

Сестра покачала головой.

— Андрейка, ты стал таким взрослым…

— Решать надо быстро. Мы или берем Сашу с собой, или оставляем отцу, но любое решение необратимо. Если он останется с отцом, ты его больше никогда не увидишь. Если с тобой — его больше никогда не увидит Титов.

— Я плохая мать…

— Хватит. Мы уже наслушались с головой о том, какая ты плохая мать, плохая жена, и плохая хозяйка. Но тогда и наша мама была плохой женой, потому что наш дом на операционную не слишком походил, да и она на моб-звезду — тоже. Ты уж сама думай, какой она была матерью. Оксана, соберись. Я тебе предлагаю решить твою судьбу. Не сейчас, но уже завтра.

— Но мы же решаем и Сашину судьбу…

— Да. А теперь послушай, что увидел я, когда приехал. Увидел я следующее. Года так три назад твой благоверный вообще забыл о том, что ты существуешь на свете. Ты исчезла со всех фотографий. У тебя нет ни машины, ни приличного пальто, ни новых туфель. Зато у него — новая квартира в престижном доме.

— Но он оставил мне дом… А ведь мог бы подать на раздел имущества.

— А мог бы и ножичком, — проворчал Цумэ. — Оченно благородный человек. Андрей, ты много знаешь топ-менеджерих, которые за два года один раз бывали в ресторанах, и то с подругами? Я в первый раз такую вижу. Оксана, да проснитесь вы наконец. Может быть, раньше он был славным парнем, но…

— Погоди, Игорь. Завтра с ним поговорим. Но, в общем, я склоняюсь к тому же мнению. Без Саши тебе будет очень плохо. Тебе и так плохо.

— Он не захочет уехать от папы навсегда.

— Придется его обмануть.

Оксана снова взяла брата за руку и потрясенно повторила:

— Ты так вырос, Андрейка… Ты сейчас старше меня.

Он покачал головой:

— Я просто всякого видел побольше. И знаю, как оно бывает. Тебя депрессия в гроб загонит, если ты оставишь Сашку здесь.

— Если мы увезем его без согласия отца — это уже похищение. Это федеральный розыск, Андрей!

Игорь фыркнул в почти пустой бокал. Андрей пожал плечами.

— Я детектив. Я вас спрячу. А может, и не объявят розыска.

— Как?

— Ну ошибки в этой жизни делаешь не только ты. — Андрей достал комм и нажал на вызов. На том конце ответили, не задействуя видеосвязь. — Привет. Как наши дела?

Там что-то долго говорили, и чем дольше говорили, тем сильнее отъезжал в сторону угол андреева рта. Когда кривая улыбка стала уж совсем непристойно довольной, он сказал своему невидимому собеседнику: — Молодец. Сливай воду нам, пока.

Он захлопнул крышку комма и значительно сказал:

— Человека зачинают в грехе, и путь его — от грязных пеленок до смрадного савана. Всегда что-нибудь есть. Всегда.

Увидев этого человека вблизи, Игорь поразился тому, как он похож на Энея. Немного светлее масть, черты лица мягче, да и дежурной улыбкой Эней не злоупотребляет. А так — словно из-под руки одного резчика вышли: небольшие и худощавые, компактные такие, и при том — уверенные, твердые в интонациях и в движениях. И в следующий миг он сообразил, что Эней, скорее всего, очень похож на отца.

— Добрый день, господин Карастоянов.

Игорь проигнорировал протянутую руку. Главным образом — чтобы Титов не узнал о нем больше, чем нужно. Он ответил поклоном, и его обдало запахом хорошего парфюма. Не модного — все модные запахи он знал — но очень подходящего этому кабинету, этому столу со стеклянной крышкой, изогнутой как запятая, и дивану напротив, изогнутому в соответствии с изгибами стола — тормоз, это же инь-янь. Дизайн такой. Небось, интерьер заделан по всем фэн-шуйским стандартам. Во всяком случае, взгляд нигде не натыкался на острый угол. Ему доводилось бывать в офисах, куда более внушительно обставленных — но в офисах, сильнее располагающих к владельцу — никогда.

Титов выстраивал мир вокруг себя обстоятельно и со вкусом.

— Детективное агентство «Лунный свет», Петербург — я удивлен, если честно, — продолжал Энеев бывший свояк.

— Мы представляем интересы вашей жены, — сказал Игорь.

Титов слегка приподнял бровь.

— Откуда у нее деньги на детективов из Питера?

— Мы взялись за эту работу, — а остальное никого не касается.

— Вы зря за нее взялись. Оксана обещала вам какой-то процент от того, что получит с меня через суд? Процент от нуля — нуль.

— Ей не нужны деньги. Ей нужен ребенок.

Титов встал, развернулся к столу — другому, рабочему — и снял с него папку-сегрегатор. Отстегнул один из файликов. Когда он вернулся и положил документ из файлика на «янь», он еще больше походил на Энея — в боевом режиме. Даже аурой. Он сейчас почти так же пропал с «экрана радара».

— Мы подписали соглашение, по которому Саша будет жить у нее и у меня равный промежуток времени, а я обязуюсь выплатить ей в течение трех лет тридцать тысяч евро. Фактически, она мне его продала. Что вы думаете о человеке, который торгует своими детьми?

— Я думаю, что вы выдрали это соглашение у женщины, которая раздавлена депрессией и не способна защищать свои интересы. И что вы не выполняете его условий.

— Саша не хочет к ней ехать, а я не могу его заставлять.

— Конечно, он не хочет ехать. Какой ребенок захочет ехать к женщине, у которой глаза не высыхают, а в доме как будто Чингисхан стоял постоем.

— Незачем было доводить дом до такого состояния. Если Оксана немножко займется собой, приведет в порядок квартиру и научится, наконец, общаться с сыном, а не с сетевыми друзьями — это принесет ей гораздо больше пользы, чем дурацкие розыгрыши вроде того, что вы устроили. Так ей и передайте. Разговор окончен, господин Карастоянов или как вас там. Прощайте.

— Я поеду не к ней, — Игорь и не подумал отрывать зад от «инь», хотя Титов, вставая, ясно дал понять, что пора бы ему это сделать. — Я поеду на Гончара, 3.

На Гончара, 3 находилась налоговая полиция.

— Интересно, что вы туда понесете, — хмыкнул Титов. — У меня все в порядке.

— У вас-то да, — Игорь достал и активировал свою планшетку, вывел на экран то, что нарыл вчера Антон и потянул Титову. — А вот у неизвестной вам Марьяны Владимировны Кныш — нет.

Титов почти не изменился в лице — только губы чуть дернулись — но вот кровообращением управлять он не умел, и скулы покраснели. А уж какая радуга взметнулась вокруг — жаль, что это зрелище недоступно человеческому глазу… Взметнулась, однако, и погасла. Так часто бывает у людей, которые много работают со старшими. Но у Титова-то оно откуда?

— Весь расчет, — сказал Игорь, слово в слово передавая то, что вчера объяснил Енот, — строится на том, что в городе и области можно зарегистрировать разные фирмы с очень похожими названиями и регистрационными номерами. Например, «Пико-энтерпрайз» и «Пико-интертрейд». А еще — на том, что налоговики разных районов не пересекаются между собой. Зачем им, у каждого своей головной боли полно. И бухгалтеры «Кометы» не обращают внимания на то, что проплата из «Пико» поступает с двух разных счетов, да и с чего бы, главное, чтобы деньги приходили вовремя. А в бухгалтерии подставной фирмы тоже все шито-крыто: туда время от времени поступает товар, который они перепродают фактически по себестоимости. И потом этот товар испаряется. Исчезает неизвестно куда. Таким образом, в универсамы «Пико» ежемесячно поступает несколько траков неучтенного товара. Сеть большая, слить через нее несколько траков — это тьфу. Конечно, капитальная налоговая проверка выявит этот товар на складах, когда я намекну им там поискать. И к Марьяне Кныш возникнут вопросы. Они возникнут и к вам, но вы-то можете отбояриться тем, что ваши бухгалтеры не обязаны следить, с какого именно «Пико» идут деньги. Вам не впервой подставлять женщин, с которыми вы спали.

Последняя фраза была сказана уже от себя. Не удержался.

Титов очень медленно и осторожно положил планшетку на «янь» и, дважды глубоко вдохнув и выдохнув, сказал тихо и неестественно спокойно:

— Я. Никого. И никогда. Не подставлял.

Он даже злится как Эней, — с горечью подумал Игорь. Бедная Оксана, неудивительно, что она его приняла за чистую монету. Она-то не эмпат. Она-то не замечает, что Эней, при всей своей внешней холодности, внутри — как домна. Вулкан с хорошим самоконтролем. А этот…

— По-моему, — сказал он, вешая планшетку обратно на пояс и отключая, — обещать женщине верность, а потом бросить ее вот так — без объяснений, без попытки разобраться, без того, чтобы помочь ей хотя бы устроить свою жизнь заново — это именно что подставить.

— Вы пришли сюда читать мне мораль? Или все-таки шантажировать меня? От своего имени или от имени Оксаны?